Больше мы не поднимали эту тему.

До вечера провозились в трапезной, подготавливая собранные травы. Часть просушили, из других сделали вытяжку сока. Смешивание зелий решили оставить на следующий день.

— Я устала. И теряю веру в свои силы — мне не запомнить всего этого.

— Не расстраивайся. Я изучаю ингредиенты с детства, уже семнадцать лет. А ты хочешь запомнить все за первый месяц. Так не бывает, — рассмеялась она.

Я отмахнулась от Гая с Силли, ускользнула от Нейтаса и благополучно закрылась в комнате. Ена ушла к Мияне, так что некоторое время я уделила себе и своим потребностям.

Депиляция и изоляция, да.

Я развела в баночке какую-то склизкую гадость. Ена заверила, что она для облысения. Намазала ей ноги, зону бикини и подмышки.

Уже когда смывала с себя слой побуревшей слизи, моё уединение прервала вошедшая Ена.

— Ой, я не знала, что ты… делаешь?!

— Убираю мех.

По вытянувшему лицу подруги сообразила, что шутка прошла мимо.

— Удаляю волосы с интимных мест, для красоты.

— А ноги?

— Согласись, без ворса они гладкие и красивые?

Ена молча провела ладонью по голой ноге, потом подняла мою руку и оглядела подмышку, а затем накрыла рукой низ живота.

Я отскочила:

— Ена, так нельзя!

Она даже не смутилась:

— Почему? Я тоже могу показать тебе…

— Нет, обойдусь!

— У нас щиплют волосы. Это больно и неприятно, поэтому большинство девочек не делают этого.

— А как же красота? Волосатые подмышки и ноги — это же полный отстой!

Ена цокнула языком, заулыбалась, и уже уходя ответила:

— Мы ходим полностью скрывая тело в защите — кто увидит?

Её загадочное отступление раскрылось через пять минут, когда ко мне ввалились Мияна и Сивилла сопровождаемые Еной. Они налетели на меня и гладили подмышки, ноги и…

— Нет, не трогайте хотя бы там! Девочки, это… стыдно. Боже!

Кто меня слушал? Да, меня слушала Ена и объясняла, что в Лемурии между девочками нет табу, что служанки омывают своих хозяек и самым отважным выщипывают там волоски.

— У вас распущенные нравы, — негодовала я, сверкая глазами на Сивиллу, которая держала мою руку, чтобы я не мешала посмотреть, не вылезло ли у меня раздражение в зоне бикини и нет ли ожога от средства, которым я мазалась.

— Силли, ну прошу, не наклоняйся так низко.

— Ты так покраснела, как будто это не я, а… Девар.

— Не упоминай Нейтаса, — тут же вмешалась Мияна, отодвигая Сивиллу.

Но не успела я передохнуть, Мия тут же заняла место Силли, раздвинув мне ноги и села на полу передо мной, дотрагиваясь пальцем до…

— Мияна! — зарычала я. — Прекрати немедленно.

— Я предлагаю пойти и намазаться лишаем. Раз на Динь нет побочных эффектов, значит, у нас тоже будет гладко.

— Это было больно?

— Сколько ты держала?

— Не щипало? Покраснений не было?

Я наконец вырвалась из их рук и нервно запахнула халат. Мне показалось мало, сверху накинула покрывало и поджала ноги, забираясь на кровать.

— Не больно, с полчаса, не щипало и не краснело! И я хотела лечь пораньше.

— Не злись! Мы тихо.

— Девочки, пошли ко мне, — распорядилась Силли и мои подружки свалили.

Только тогда, убедившись, что еще полчаса у меня точно есть, я разделась, залезла под одеяло и закрыла глаза.

Перед глазами всплыл Вейд, я вспоминала, как он прижимал меня в танцевальной комнате и спрашивал, хочу ли я его. Я заворочалась, от нахлынувших эмоций. Сунула руку под одеяло и дотронулась до гладкого лона. Нервно сглотнув, потрогала себя более развратно, чем до этого трогали девчонки. Вместо научного интереса в моей голове зрел зловещий план, как не сконфузиться перед деканом и в каком направлении выплеснуть свой темперамент.

Поглаживая себя пальцами, я представляла, как руки Вейда трогают меня, как меняется его лицо, от испытываемого возбуждения, как темнеют глаза и как дёргается кадык, когда он откидывает голову и издает тихий рык.

Я довела себя до грани. Внизу живота свился толстый движущийся жгут, скручивающийся и извивающийся кольцами. Терзая себя пальцами под одеялом, я стонала и закусывала губы, свободной рукой мяла простыню. Чувствуя приближение разрядки, я вспомнила его взгляд, полыхающий мрачный, от которого тело взорвалось и запульсировало тогда в темном коридоре, и сейчас в комнате под самой крышей.

Уже через несколько минут я отдышалась, повернулась на бок и уснула блаженным сном.

Очнулась, когда в комнату вернулась Ена, дремала, пока она ходила умываться и укладывалась на ночь. И когда наступила тишина, снова провалилась в сон.

Он прижимал меня к стене в том же коридоре. Не Нейтас. Я вряд ли когда-нибудь спутаю руки Вейда с другими. Возбужденно сжимал мою талию, гладил грудь и бёдрами вдавливал в стену.

— Почему здесь? — выдохнула я, вцепившись в его плечи пальцами.

Охнула и потянулась за ним, когда он отстранился при моем вопросе, все еще удерживая бёдрами у стены. Вейд внимательно рассматривал моё лицо, при этом выглядел несколько удивленным и немного злым.

— Потому что это я, черт побери, должен был стоять здесь сегодня утром, это я должен был сжимать тебя, когда ты кричала. Я, а не сопляк!

Больше мы не говорили, за чередой жёстких жадных поцелуев, последовали настойчивые властные ласки. Я таяла и плавилась в его руках, пока он брал, брал, брал. Вейд не спрашивал разрешения, пресекал инициативу, он доминировал во всем, в каждом испытываемом мной наслаждении, в каждом несдержанном стоне, в каждой дрожи, от которой сотрясалось моё тело.

Когда я перестала чувствовать ноги и начала оседать на пол, он подставил свою ногу между моих, так что я села на его бедро и тут же заерзала от нахлынувших волн удовольствия.

— Ты моя, — шептал Вейд мне на ушко, покусывая мочку и продляя моё блаженство ласками пальцев. — Вкусная Кора…

Он отнял пальцы от меня, поднес к губам и облизал. Я вздрогнула и всхлипнула от новой волны дрожи.

— Я больше так не могу, — обессиленная и все еще возбужденная, я не могла подавить всхлипов.

— Как? — его голос был тихим, ласкающим.

— Не могу так — каждую ночь проводить с тобой, а утром дрожать от перевозбуждения, страшась, что не сдержусь и накинусь на тебя реального с поцелуями. Я боюсь, что если ты случайно заденешь меня днем — я сложусь к твоим ногам от оргазма.

Я хихикнула сквозь слёзы, чувствуя щекой, что губы Вейда раздвигаются в широкой ухмылке.

— Могу признаться, что я тоже еле сдерживаю себя в руках, чтобы не утащить тебя в свою постель и не продержать там пару месяцев.

— Ты хорошо держишься! — шмыгнула я носом.

— А вот ты не очень — дерзишь, обнимаешься по углам с сопляками…

— Зато я даю отпор своим соседкам, — с честью и достоинством похвалилась я.

Напоследок укусив меня за шею, Вейд отодвинулся, комично нахмурил брови и осклабившись уточнил:

— Неужели соседки покушаются на твою невинность, Кора?

— Прекрати смеяться, мне вот совершенно не смешно!

— Покажи…

Он все так же скалил зубы, хмурил брови, но веки потяжелели, глаза лихорадочно блестели, а руки сжали меня под грудью, чуть приподнимая и лаская большими пальцами.

— Что показать?

— Покажи, что случилось у тебя с соседками.

Я задумалась. Собственно, в своем сне я вполне могу вернуться в этот вечер и, наверное, смогу взять его с собой, раньше же получалось.

Я засмеялась.

— Помчались. Держись крепче!

Зажмурилась, вспомнила комнату Ены, себя, распятой на кровати и Мияну между моих раздвинутых коленей.

Я открыла глаза и взвизгнула, когда Силли отвела мне руку, чтобы я не мешала ей разглядывать зону бикини. Меня накрыли те же чувства, что я испытывала тогда, неловкость и смущение. Девочки повторяли те же фразы и движения. Но я знала, что прокручиваю воспоминание во сне. И Вейд…